Глядя на телеведущую Жанну Бадоеву, кажется, что она – бесстрашная авантюристка, которая не боится никого и ничего и всегда готова к самым неожиданным испытаниям. Сама Жанна считает себя трусихой, которой приходится часто расширять границы возможного. Но удивительным образом, когда включается камера – выключаются все ее страхи и фобии, и остается только дело, которое нужно сделать. Через призму «Жизни других» мы поговорили о жизни самой Жанны Бадоевой. В эксклюзивном интервью Womfire телеведущая рассказала о том, как родился этот фантастически успешный проект, через что она никогда не может переступить и с чем пришлось столкнуться в «коронованом» 2020 году.
Расскажите, как родилась концепция программы «Жизнь других?». Она сделана по какой-то западной франшизе или авторский проект?
Нет, это исключительно наша задумка – моя, режиссера и продюсера. Мы просто подумали о том, что интересно нам, когда мы приезжаем в другую страну. И решили, что это, скорее всего, будет интересно и остальным. Так и получился этот проект.
Как готовитесь к съемкам? По каким критериям отбираются страны?
Когда готовится сезон – а в нем 16-18 программ – мы хотим взять широкую географию для показа. Чтобы это не была только Европа, только Азия или только Африка. Поэтому мы так и берем страны – по карте, чтобы это было широко и разнообразно. К сожалению, в рамках сегодняшнего дня это стало очень сложно – не везде можно ехать, не всюду попасть. Но мы стараемся. И в следующем сезоне, который заканчивается в следующее воскресенье, у нас представлены практически все континенты.
Есть ли страна, которая вас особенно впечатлила – настолько она далека по менталитету от нашего?
Этот вопрос часто задают, и у меня по-прежнему нет на него ответа. Безусловно, на Занзибаре, где мы снимали недавнюю передачу, люди живут абсолютно не так, как мы. Мы даже представить не можем, как можно жить. Если в Европе просто удивляют некоторые законы – налог, например, какой-то большой, или ограничения содержания домашних животных, то Африка – вообще другой мир. Там на день рождения ребенку могут подарить половину курицы, и это считается шикарным подарком. На Мальдивах меня неприятно поразило другое: там категорически нельзя иметь собак. Привозить, покупать. Там собак нет вообще. Разве что где-то в полиции или спасательных службах. Поэтому сказать, что поразила какая-то страна – сложно. Каждая страна впечатляет по-своему.
А если конкретизировать – возможно, что-то вас шокировало вплоть до отвращения или, наоборот, воодушевило…
Скандинавские страны – очень удивляют. Они как будто и понятные для нас, но при этом совершенно другие. Например, там дети после школы берут год на отдых, обдумывание того, чем бы они хотели заниматься. Не так, как у нас – сразу после школы ребенок стремится поступить в ВУЗ, в том числе, по принуждению родителей. Считается, что потерять год после школы – это неправильно, не по-людски. Есть такие стереотипы. А там дети путешествуют, работают волонтерами, занимаются чем-то, что позволяет больше понять о себе, своих устремлениях и желаниях. И только после этого они могут пойти учиться дальше.
Шокировала меня и Финляндия. Там люди знакомятся… в банях, прямо в чем мать родила. Купальники там запрещены, так что все голые. Если у нас принято раздеваться на определенном этапе отношений, то у них это – начало. После чего можно и на ужин сходить, и продолжать отношения. И в каждой стране есть такие удивительные моменты. Жизнь других в таких нюансах просто поразительна.
Обывателям кажется, что человек вроде вас должен быть физически выносливым, бесстрашным авантюристом, безо всяких фобий и чувства брезгливости. Это про вас?
Это парадокс, но я – безумная трусиха, очень брезгливая, безумно всего боюсь. Скорость, спорт, физические нагрузки – это абсолютно не мое. Но как только включается камера, по непонятной для меня причине отключается это все, и включается профессионализм. Либо я начинаю ныть, что это ужасно, катастрофа, и я не буду этого делать, либо иду и делаю сюжет. Бывает, я в себе открываю какие-то новые грани. Буквально недавно ехали со съемок в Австрии. И я говорю мужу: я стала очень любить кладбища.
До этого я, к счастью, никогда не была на похоронах. Но мне всегда казалось, что кладбище – это очень странное место. А благодаря нашей программе мне довелось побывать там много раз, в том числе, в Европе. И я поняла, что это прекрасные места: красивые, ухоженные, тихие, находятся часто в центре города. Например, в Берлине перед входом на кладбище стоит ресторанчик, бар, где ты можешь посидеть, перекусить, выпить кофе, прогуляться по аллеям. И это прекрасно. Вот иногда я это говорю и ловлю себя на мысли, что мне сложно поверить, что я так чувствую. Конечно, моя работа переделывает меня, трансформирует, и я отношусь спокойно ко всему, что раньше меня шокировало.
Есть какие-то красные линии для вас? Что шокирует настолько, что вы не можете через себя переступить?
Наверное, из чисто физиологических вещей такого немного. Гораздо сильнее шокирует философия людей, отношение к жизни. Но не кровь, смерть. Хотя, конечно, есть вещи, которые тяжело перенести. Мы на Занзибаре снимали людей, которые ловят осьминогов. Честно сказать, я раньше никогда этого не видела. Ловец должен его поймать и убить сразу – таким тонким прутиком, после которого осьминог сразу умирает. И это было так ужасно, что я не могла на это смотреть. Не смогла съесть в Перу запеченную морскую свинку, хотя понимала, что нужно делать сюжет. Может, если бы они приготовили ее как-то по-другому, просто кусочек мяса, я бы съела. Но так как ее запекают прямо с глазками, лапками, ушками и подают в таком виде, я не смогла этого сделать.
Сколько языков вы знаете? Нужно ли быть полиглотом, чтобы быть успешным ведущим такой программы? Насколько облегчает общение, когда обращаетесь к местным жителям на их родном языке?
Я знаю русский, английский, литовский, итальянский – поскольку я живу в этой стране уже довольно давно. У нас всегда на площадке есть переводчики. Но у меня как-то так получается, что я понимаю любого человека даже без знания языка. Конечно, есть свои нюансы. Но я понимаю людей: у меня такой огромный вербальный и невербальный опыт общения с людьми, что иногда переводчик мне просто не нужен.
У вас действительно огромный послужной список. Из всех передач, которые вы вели, есть какая-то самая любимая? Та же «Орел и Решка?». Или вы просто относитесь к своим проектам как к определенным этапам жизни: закончился один, начался другой?
Конечно, «Жизнь других» у меня самая любимая, которая занимает 90% моего времени. «Орел и Решка» я, безусловно, тоже очень люблю. Но после третьего сезона я поняла, что мне больше не интересно: там была монотонная работа, от которой я просто устала. Я сделала в той программе все, что задумала и все, что от меня требовалось. И больше не развивалась. А вот в «Жизнь других» мы начали снимать уже пятый сезон, и постоянно ищем новые пути, подходы, чтобы не стоять на месте.
Какие-то новые возможности для съемок, новые ракурсы, находки, формы. Мы постоянно хотим развиваться. И программы не идут по шаблону – все они разные. Да, определенный формат есть: жизнь от рождения до смерти, но все равно они разные, в каждой стране появляются моменты, которых не было в другой. А «Жизнь других» — это для меня просто любимейшая даже не работа, а дело моей жизни…
Как прошел 2020-й год для вас? Можно представить, что из-за специфики вашей передачи вам приходилось буквально становиться на голову, чтобы попасть в ту или иную страну или добиться разрешения на съемки…
Именно так все и было: мы изгалялись, изворачивались и становились на голову. С другой стороны, мы искали новые пути, поскольку у нас выбор: либо мы останавливаемся и стоим, либо – переворачиваемся на голову и делаем. И мы все-таки это сделали! Потому что с середины марта, когда началась пандемия, до середины декабря у нас не было простоев: мы ездили все время. Когда был самый жесткий локдаун – в марте-апреле, мы умудрились снять Италию на карантине, в том числе, Венецию.
Мы получили разрешения на съемки, на переезды, хотя на тот момент в Италии это было практически невозможно. Я увидела то, что меня поразило даже больше, чем африканские осьминоги или перуанские морские свинки. Я пришла на площадь Сан-Марко в Венеции. И там, где в любое время года – летом ли, зимой, — обычно яблоку негде упасть от количества людей, — была такая пустота и тишина, что я слышала эхо своих собственных слов. Там не было даже голубей. Никого! Мы переезжали из одного итальянского региона в другой, и видели пустые трассы. Это было как в каком-то фантастическом фильме, который вдруг воплотился в реальность. Вопреки всем сложностям, как физическим, так и моральным, и финансовым, нам удалось снять 18 программ в этом непростом году. И никаких поблажек на качество никто не делал. Мы не могли ее сделать хуже, чем раньше, оправдываясь сложными условиями. Зрителю неинтересны наши трудности. Мы должны были сохранить качество, уровень, и мы это сделали.
А как идет обувный бизнес? Или «Жизнь других» занимает все ваше время и вам не до предпринимательства?
Мы выпустили одну коллекцию обуви и начали разрабатывать вторую, но пришлось заморозить этот бизнес два года назад, когда мы вплотную приступили к проекту «Жизнь других». Потому что совмещать это практически невозможно. Этим надо либо заниматься, либо не заниматься. А отдать кому-то и контролировать на авось, в то врем как производство программы занимает 25 часов в сутки – тоже очень непросто. Плюс сложно бизнес в условиях карантина, локдауна, когда смежные сферы стоят. Ты не можешь делать обувь, если фабрики по изготовлению каблуков, застежек или кожи закрыты. У тебя связаны руки. Так что пока что бизнес заморожен до лучших времен. Все ресурсы есть, фабрика есть, но ждет своего часа. Мы как раз поднаберемся опыта. Потому что я совсем новичок в этом бизнесе, далека от него. А муж просто не может разорваться.
Позвольте личный вопрос – чем занимаются ваши сын Борис и дочь Лолита?
Борис живет отдельно – в Милане. Он работает в компьютерной компании, которая занимается разработкой компьютерных программ для крупных корпораций. А Лолита в этом году закончила среднюю школу, пошла в первый класс старшей школы – по медиа-направлению. Первые два года у них общая программа, а в третьем классе выбирают специализацию – или графика, или монтаж, или журналистика.
Напоследок будем рады услышать от вас пожелания для наших читателей и всего мира на 2021 год. Поскольку жизнь дается нам один раз, ее нужно прожить так, как последний день. Несмотря на какие-то сложности и проблемы, которые всегда есть в нашей жизни, нужно верить, идти вперед, развиваться, заниматься любимым делом, быть открытым миру и верить, что все будет хорошо. Ну и, безусловно, желаю здоровья, потому что без этого никакого продвижения вперед не будет. И здоровье не только в медицинском смысле, речь идет и о мышлении, и питании, и отношении к жизни и к себе. Поэтому хотелось бы, чтобы люди, которым плохо и сложно, переосмыслили многое в своей жизни, поверили в себя и начали идти своей дорогой – вперед.
Автор: Виктория Чирва
Фото: Vicoolya&Saida
